Не свидетелю чуда рождения. Я хотел бы тебе подарить элемент пробуждения. Говорим он приходит когда надоело дремать. Согласись принимать Миллиарды монет одновременно решкой, орлом и ребром. Свое горло объятым шнуром Согласись принимать. И раскроются швы и прольется великое море стыда И оглохнешь тогда, и услышишь тогда: Как трещит уходя в сизый дым навсегда фортепьяно. Как рыдает, во сне замерзая, ребенок луны, Как хоронят последнюю маму земли. Как толпой убивали воровку задорно и пьяно. — Это звуки с пластинки вины, проходи не смотря, До другой стороны. Но у белой стены захлебнись абсолютом, моя обезьяна. И у белой стены захлебнись абсолютом, моя обезьяна. Упади налету, онемев от своих кладовых, не имея прикрыть наготу, Умирая обратно в живых. Только колокол бьется во рту, но к чему непонятно. Это время смотреть на великую сеть, а потом потерять, а потом умереть. Я бы даже сказала отдать. Ускоряется время. Замедляется время. А теперь тебе время не время. И теперь твой Тбилиси — Иберия. И прозревшая плачет Медея, на могилах своих детей. *** В этой точке где сходится все, прорастает из семени жизни зеленый трамвай, чтобы взять пассажира. Одного пассажира.
